Хуже всего было то, что она вовсе не намеревалась его соблазнять! Иначе бы он спокойно повалил ее на кровать, воплотил наконец в жизнь свои фантазии, и не было бы никаких проблем.

Но в этой бездумной, естественной сексуальности и был секрет Марго. А инерция их отношений не позволяла ему прикоснуться к ней иначе чем как к младшей сестричке… Она взяла протянутый им стакан и улыбнулась.

– Пожалуй, мне стоит тебя поблагодарить за то, что ты остановил мой припадок.

– Может быть, расскажешь, с чего этот припадок начался?

– Просто пришла в голову одна глупая мысль. – Она подошла к двери на террасу, распахнула ее. В комнату ворвался густой аромат ночи; Марго наслаждалась им, как наслаждалась вином. – Обожаю Милан! Люблю его почти так же сильно, как…

– Как что?

Рассердившись на себя, она покачала головой.

– Неважно. Я все строю планы, как бы здесь остаться. Причем желательно в этой квартире. Домой, в Темплтон-хаус, я вернуться не могу.

– Неужели все-таки позволишь Питеру себя выгнать?

Она резко обернулась к нему. Свет с террасы бросал оранжевый отблеск на шелк ее халата.

– Плевать мне с высокой колокольни на Питера Риджуэя! Мне просто не хочется осложнять жизнь Лоре.

– Лора сама разберется. По-моему, она не собирается больше позволять Питеру смешивать ее с грязью. Если бы ты соизволила остаться, сама могла бы это наблюдать.

Марго почувствовала, что снова начинает злиться. Черт бы его побрал! Но сказала спокойно:

– Тем не менее ей все равно придется подумать о семье. По какой-то идиотской причине брак для нее – вещь серьезная. Хотя одному Господу известно, почему она так держится за своего мужа, тем более что он – напыщенный осел и ничего больше.

Джош задумчиво отхлебнул вина.

– А ты сама не думала разве выйти замуж за Алена, который оказался негодяем, подонком и к тому же торговцем наркотиками?

– Я не знала, что он занимается наркотиками… – попыталась возразить она.

– А что он лжец и негодяй, знала?

– Ну хорошо. Скажем так: я сделала правильные выводы и изменила взгляд на мир, а в особенности на брак, мысль о котором мне сейчас отвратительна. Но мы говорим не обо мне, а о том, что Лора замужем и я не хочу усложнять ей жизнь.

– Но это же и твой дом, Марго! У нее заныло сердце.

– Да, этого он изменить не в силах. Но не всегда же людям удается возвращаться домой. Я была когда-то счастлива здесь, может, снова буду…

Он подошел ближе, чтобы видеть ее глаза.

– А Кейт говорит, что ты собираешься продавать эту квартиру.

Во взгляде Марго мелькнула обида.

– Кейт слишком много говорит!

Она опять отвернулась и стала смотреть на ночные огни, но Джош развернул ее лицом к себе.

– Она о тебе беспокоится. И я тоже.

– Не надо обо мне беспокоиться! У меня появились кое-какие идеи.

– Слушай, позволь мне пригласить тебя на ужин. И ты мне все расскажешь.

– Не знаю, готова ли я о них рассказывать, но есть хочется. Кстати, мы можем никуда не выходить, нам все доставят из траттории сюда.

– И ты не столкнешься ни с кем из знакомых? – догадался он. – Не будь трусихой, Марго.

– А мне нравится быть трусихой!

– В таком случае тебе лучше одеться. – Джош провел пальцем по ее плечу, потом по шее и заметил, как потемнели при этом ее глаза. – Иначе нарвешься на неприятности прямо здесь.

Она чуть было не дернулась, чтобы запахнуть халат, но остановилась. Странно, как можно все чувствовать кожей.

– Подумаешь! Как будто ты не видел меня голой.

– Тогда тебе было десять лет, это не считается. – Джош сам поправил на ней халат и с удовлетворением почувствовал, как она вздрогнула. Чтобы проверить ее реакцию, он сделал вид, будто собирается развязать пояс. – Хочешь рискнуть, Марго?

Атмосфера стала откровенно опасной, и Марго отступила на шаг назад.

– Хорошо, оденусь. Идем ужинать.

– Осторожность – гарантия безопасности!

Но, когда он вышел, закрыв за собой дверь, Марго менее всего чувствовала себя в безопасности. Ей было не по себе – эта сцена ее слишком возбудила. И зачем Джошу понадобилось вести себя подобным образом?!

Все это он разыграл для того, чтобы заставить ее выйти на улицу. К такому здравому выводу пришла после недолгого раздумья Марго, и поведение Джоша в маленьком ресторанчике полностью подтвердило этот вывод. Он был весел и деловит и с жадностью накинулся на грибную закуску.

– Попробуй. – Он сунул ей прямо в рот маринованный гриб. – Итальянцы лучше всех в мире готовят овощи.

– Итальянцы вообще готовят лучше всех в мире, – сказала Марго, вяло ковыряясь в салате из помидоров с мозареллой. У нее было ощущение, что она просто разучилась есть с аппетитом.

– Тебе надо набрать фунтов пять, не меньше, – заявил он. – А лучше – десять.

– Если я наберу десять, мой портной меня разорит, ведь придется перешивать весь гардероб.

– Ешь! Рискуй!

Марго подцепила кусочек сыра и решила все-таки посоветоваться с Джошем о делах, раз уж представилась такая возможность.

– Послушай, ты ведь в некотором роде бизнесмен, – начала она, и Джош расхохотался.

– Не понял?

– Я не хотела тебя обидеть. Просто трудно представить себе, как ты руководишь людьми и принимаешь решения. Вот твоего отца, например, явно окружает аура власти. Ты же человек более…

– Безответственный? – подсказал он.

– Нет Свободный – Она набралась духу и продолжала – Я действительно не хотела говорить ничего обидного, Джош Просто все, что ты делаешь, кажется таким легким и простым Возьмем, к примеру, Питера…

– Нет уж, спасибо.

– Только для сравнения! Он человек сосредоточенный и напряженный У него на лбу написано «Я удачлив и честолюбив»

– А я – счастливый и беззаботный наследник Темплтонов Таскаюсь по миру и завожу в перерывах между игрой в сквош романы с красотками Или играю в сквош в перерывах между романами?

– Точно не знаю, – спокойно ответила Марго, – но суть не в этом.

– А в чем же суть твоих наблюдений?

– Все-таки ты обиделся, – пожала плечами она – Наверняка у тебя есть деловая жилка, ведь родители у тебя далеко не дураки Как бы они тебя ни любили, просто так они не доверили бы тебе таких полномочий. Если бы ты только и делал, что прожигал жизнь, то давно исчерпал бы запас их доверия.

– Тронут тем, что ты настолько во мне уверена, – фыркнул он, чокаясь с Марго – Пожалуй, я не прочь выпить еще.